Человек танцующий
1 октября 2008 / Балет, Интервью
Пэк. из балета «Сон в Летнюю ночь». Постановка Дж. Ноймайера. Фото Андрея Меланьина (Большой театр)
Бывает, что ты специально читаешь литературу?..
Если берешься за то, что раньше знал только по названию, то конечно. «Сон в летнюю ночь» я читал в школе, и половины тогда не понял, потому что запутался в персонажах. Потом читал еще раз, когда французы привозили этот спектакль в 1991 году. Но когда балет ставили в Большом, пришлось еще раз перечитать, и тогда стало понятно, как и что нужно делать. Поэтому, когда ты не совсем в материале, приходится читать. Конечно, с «Ромео и Джульеттой» легче, но ее я тоже перечитал, так как когда несколько раз читаешь, открываются какие-то новые вещи.
Ты хорошо относишься к современной хореографии. А к современному искусству вообще?
Тоже хорошо. Стараюсь вырываться в музеи, на выставки. Но бывает не все понятно, иногда кажется, что это бред. Но в принципе люблю современные навороты.
«Ромео и Джульетту» вместе с Раду Поклитару ставил драматический режиссер Деклан Доннеллан. Как ты относишься к тому, что балетный спектакль приходит ставить человек «со стороны»?
С одной стороны хорошо, если только это не превращается в приоритетную линию. Например, Шемякин — талантливый человек; его декорации [к постановке «Щелкунчика» в Мариинском театре — Н. С.] — это очень здорово. Но когда он начинает все подгонять под эти декорации и превращает спектакль в показ декораций и костюмов — тогда просто не называйте это балетом, а сделайте шоу. А «Ромео и Джульетта»?.. Хорошо, когда человек своим незашоренным, небалетным взглядом может увидеть что-то новое и подсказать интересные ходы, которые могут в балете классно сыграть. Но только если это совместно, грамотно, с учетом всех возможных пожеланий и балетмейстер не становится вторым человеком.
А как ты относишься к ремиксам классики, например Матса Эка?..
Я не люблю слово «ремиксы». Просто мы привыкли к классической «Жизели». Ну и плохо, что привыкли! А человек сказал по другому слово «Жизель», и у всех сознание перевернулось. Конечно, современные постановки бывают более или менее удачными, но то, что они должны быть — это точно.
В последнее время ты часто становишься первым исполнителем роли в новом балете. Это что-то меняет в твоем отношении к роли, ты не чувствуешь повышенную ответственность?
Я стараюсь об этом не думать. Не надо себя накручивать, думая, что ты первый, а потом все будут тебя спрашивать и сравнивать. Чем меньше об этом думаешь, тем тебе спокойнее, тем меньше уходит нервов и тем меньше в итоге получается ляпов.
А когда «твою» партию танцует кто-то другой, сравниваешь?
Конечно, когда смотришь — анализируешь. Но я не знаю, как я ее танцую. Кроме своей видеозаписи я ничего не видел, а я смотрю на себя совсем иначе, нежели человек, сидящий рядом. Поэтому если кто-то танцует «мои» партии, я пытаюсь найти что-то интересное; а если мне что-то не нравится, то пытаюсь потом сам так не сделать. Вообще вопрос сложный, поскольку у каждого есть право на то, что он хочет сказать.
Ты трудоголик?
Наверное, да (улыбается).
Конечно, сейчас еще рано об этом, но чем ты думаешь заниматься, когда придет время уходить со сцены?
Не знаю…
Ставить ты не хочешь?
Думаю, что не хочу. Я не умею этого делать. У меня по-другому мозги работают.
…а преподавать?
Может быть. Но я не знаю где и кому это надо, я имею ввиду профессионально. Мне кажется, сейчас мало людей, которые хотят этим заниматься серьезно. Как сейчас на Западе: три недели походил в студию, а потом говоришь, что занимался балетом. А тот, кто серьезно занимается, хочет репетировать с педагогом-профессионалом, который имеет большой опыт. Кто захочет заниматься с мальчиком, который только что сам закончил танцевать? Да и нашего брата сейчас много: процентов сорок из тех, кто заканчивает танцевать, начинают преподавать. Самому должно быть интересно, а если за это еще и деньги платят — то вообще здорово. Но найти и то и другое достаточно сложно.
А ты никогда не думал о том, чтобы кардинально поменять род занятий?
Тоже думал. Но я не знаю, что мне глобально интересно. Единственное, что знаю — что пока я хочу танцевать. Других интересов много, но когда начинаешь об этом думать серьезно, понимаешь, что это может быть временное хобби. Меня пока ничто не увлекает настолько, чтобы все бросить. Конечно, ушел бы в космонавтику….
???!
Ну как, все в детстве мечтают — это интересно! Хотя я не думаю, что когда-нибудь буду летать в космос (смеется). Интересных вещей — дикое количество. Например, уйти в институт океанографии и заниматься подводным миром! Но чтобы этим заняться, надо заново начать свое образование, а на это сейчас нет ни времени, ни возможности. Для этого надо иметь большую силу и слишком многое изменить в жизни. А я еще к этому не готов. Пока…(улыбается).
А уже приходилось в общении с молодежью выступать в роли наставника?
Бывают интересные разговоры, но сказать, что прямо наставник…хотя иногда кто-нибудь подходит и говорит: «Ян Валерьевич…», и думаешь — ну вот, началось!
Беседовала Н. Сурнина
Вокальное творчество Н. Я. Мясковского, охватывающее 1901-1950 годы, включает кантаты, хоры, хоровые песни, многочисленные циклы романсов. Автор более 100 романсов, он создавал их на протяжении всего творческого пути. По словам Б. Асафьева, в них, «как в лаборатории его творчества, можно как нельзя лучше наблюдать трансформацию элементов языка, процесс оформления и эволюцию композиторского мышления»