Российский музыкант 2.0

Друзья ли нам композиторы-электронщики? // Б. Уильямс

15 октября 2008 / Переводы, Трибуна

Композиторам электроакустической музыки предстоит пройти еще долгий путь, прежде чем они подружатся с аудиторией и исполнителями (и это говорит композитор, довольно успешно работающий в этой сфере). На прошлой неделе я читал лекции на втором курсе музыкального колледжа, и что вы думаете? Только двое из второкурсников знали какую-нибудь электроакустическую музыку, из них один был композитором, другой недавно услышал мой Восточный Пик (Eastern Pinnacle) для кларнета и CD. Еще более удивительно: они только что прошли блок электроакустической музыки в рамках курса музыкальной истории/литературы.

Очевидно, что если учащиеся музыкального колледжа затрудняются назвать хотя бы одну пьесу, это говорит об оторванности музыки от аудитории. Исключительный случай — Кронос квартет, который преодолевает разрыв, исполняя такие современные сочинения, как The Cusp of Magic Терри Райли и Requiem for a Dream Клинта Мэнселла.

Публика также не любит покупать записи электроакустической музыки, особенно ранней. Это станет очевидным после просмотра отчетов по продажам. В библиотеке «Амазона» лишь 82 результата в поиске на слово «electroacoustic». Из них только половина — «классика».

Композиторы должны понимать, что исполнители, как правило, не обучены для работы с электроникой. Кажется, найти способ простой координации между исполнителем и электроникой — это самая трудная задача для композитора-электронщика. Например, недавно прошла премьера электроакустической пьесы маститого автора, и она потребовала много дополнительных репетиций из-за не предполагавшейся сложности координации с записанной фонограммой, несмотря на то, что одним из двух исполнителей на сцене был сам композитор. Пьеса — невероятно интересное погружение в разные темперации и в тембр, но я могу только мечтать о том, насколько меньше работы потребовалось бы при удобной координации.

Очевидно, что сейчас уже нет необходимости в таких громоздких изобретениях, как Sequential Resonation Machine. На мой взгляд, для композиторов тогда уж лучше было бы «поднажать» на профессионализм в сфере уже устоявшихся инструментов, вроде терменвокса.

Однако со стороны этих композиторов видны и попытки подружиться. Например, недавно вышла книга «Жизнь звуковых идей», о жизни Лео Беранека, одного из пионеров электроакустики. Классическим композиторам также не повредит, если они начнут учиться у таких музыкантов, как джазовый гитарист Эллиотт Шарп, — его умению использовать электронику в уже работающей среде. Но в то время, пока композиторы вроде Пола Руди будут продолжать выигрывать такие награды за свои электроакустические пьесы, как премия Гуггенхайма, я думаю, мы можем надеяться в один прекрасный день обзавестись новыми друзьями и просто позабавиться вместе.

Статья слегка, поверхностно, но все же затрагивает довольно серьезную проблему отсутствия, во-первых, привычки исполнения музыки для живых инструментов и электроники, во-вторых, стремления со стороны композиторов как-то упростить это взаимодействие. И слегка саркастическое пожелание отправиться всем играть на терменвоксе, у которого есть — что действительно важно — исполнители и на котором вообще можно играть человечески понятным способом — это не пожелание бросить электронную музыку (достаточно послушать музыку самого Б. Уильямса), но просто стремление сохранить традиционное отношение к исполнительству. Чтобы музыку можно было исполнять, а не просто нажимать на нужные кнопки

Ради приближения электроакустической музыки к аудитории Хотя и ситуация Б. Вильямса — не универсальна… По крайней мере, есть и другие варианты

Бенджамин Уильямс
Статья опубликована на блоге Music in Trains 24 мая 2008 года
Перевод с английского — Владимир Громадин